Одна из самых знаменитых усадеб Москвы, Останкино, стала музеем в сентябре 1918 года, а 1 мая 1919-го приняла первых посетителей. На 1920-1930-е пришелся один из сложнейших периодов жизни нового музея — необходимо было отвечать самым злободневным политическим событиям того времени. Во дворце проводили выставки, восхваляющие новый порядок в стране, новые ценности и достижения, пионерские слеты и другие массовые мероприятия.
На выставке «Агитдворец Останкино», которая сейчас проходит на ВДНХ, представлены кадры того времени, самодельные плакаты и афиши. Подробности — в материале mos.ru.
До революции
Усадьбу Останкино, которой после революции суждено было стать музеем, граф Петр Борисович Шереметев получил в приданое после женитьбы на дочери князя Алексея Михайловича Черкасского Варваре Алексеевне. В 1788 году усадьбу унаследовал их сын Николай, большой поклонник искусства — музыка и театр были главным содержанием его жизни. Небольшую крепостную театральную труппу своего отца Николай Петрович превратил в образцовый, практически профессиональный театр, готовый к сложным оперным спектаклям. Но нечто подобное невозможно было поставить на маленькой кусковской сцене. У графа возникла идея создать театральный дворцовый комплекс, и в 1792 году он начинает коренное переустройство усадьбы Останкино, чтобы воплотить свой замысел. Проект нового дворца-театра поручили итальянскому архитектору Франческо Кампорези. В дальнейшем над его созданием работали и другие выдающиеся архитекторы того времени: Иван Старов, Винченцо Бренна, Джакомо Кваренги. Общее наблюдение за строительством поручили крепостным архитекторам Николая Шереметева: Павлу Аргунову, Алексею Миронову, Григорию Дикушину.
22 июля 1795 года состоялось открытие Останкинского театра: поставили оперу Ивана Козловского «Взятие Измаила, или Зельмира и Смелон», где первую оперную партию исполнила любимая крепостная актриса графа Прасковья Ковалева-Жемчугова.
Сцены под открытым небом. Театральная история московских парков и усадебОстанкино, Кусково и Люблино. Изучаем театральное прошлое трех московских усадеб
Театральная жизнь Останкинского театра была яркой, но недолгой. Ее кульминацией стали посещения польского короля Станислава Понятовского в 1795 году, императоров Павла I в 1797-м и Александра I во время коронационных торжеств 1801-го. После вынужденного переезда в Петербург, вызванного необходимостью службы при дворе, граф уже не мог уделять много времени театру. Кроме того, в 1797 году будущая супруга графа Прасковья Ковалева-Жемчугова перенесла пневмонию в тяжелой форме, после чего ее певческая карьера прекратилась, и театр потерял для Николая Шереметева прежнюю привлекательность.
В 1856-м перед коронацией Александра II в Останкинском дворце устроили временную резиденцию императора, который вместе с семьей прожил там неделю, готовясь к церемонии. Для этого часть интерьеров радикально переделали, а театр превратился в зимний сад. В 1857 году император Александр II с императрицей еще раз посетили Останкино, прожив в усадьбе три дня. Гостеприимным хозяином в то время был сын Николая Шереметева и Прасковьи Жемчуговой граф Дмитрий Николаевич Шереметев.
Последним владельцем усадьбы Останкино стал внук ее строителя — граф Александр Дмитриевич, меценат и музыкант, вполне унаследовавший таланты своих предков. После Февральской революции он вместе с семьей уехал на дачу в Финляндию, откуда уже не смог вернуться. Их имущество в России национализировали.
Уже при графе Александре Шереметеве Останкино начали посещать гости, желавшие осмотреть усадьбу, — ее ценность была понятна многим. В связи с этим в 1890-е во дворце начали вести журналы для записи посетителей. Последний из них представлен на выставке. Одна из последних записей в этом журнале принадлежит графу Дмитрию Сергеевичу Шереметеву, посетившему усадьбу Останкино 1 декабря 1917 года. После революции, с началом музейной жизни усадьбы, журнал просто перевернули и начали записи новых посетителей дворца.
Как зарождался музей
Первым заведующим музеем-усадьбой «Останкино» стал Родион Георгиевич Костиков. Он работал смотрителем в усадьбе графа Александра Дмитриевича Шереметева с декабря 1896 года, в 1915-м был мобилизован в действующую армию, в мае 1917-го демобилизовался и занял старую должность при музее. Помимо работы во дворце, Костиков принимал участие в организации народного дома в Марьиной Роще, был председателем комиссии по раздаче бесплатных обедов при народном доме, работал в общественном кооперативе села Останкино. Родион Костиков заслужил на всех этих должностях большое уважение и доверие людей и графа, что очень пригодилось ему после революции.
В должности заведующего в первую очередь ему приходится вести борьбу с дельцами-«коммунистами», которые, агитируя малокультурных жителей окрестных деревень, намеревались завладеть дворцом-театром и разграбить его ценности. Идет подлинная травля Костикова: допросы и аресты, нападения неграмотной бедноты с целью отобрать ключи от дворца-музея. Пользуясь поддержкой местных жителей, Костикову удается защитить дворец. Одновременно он добивался в столичных органах советской власти охранной грамоты, которую выдала Комиссия по охране памятников искусств и старины при Московском совете рабочих и солдатских депутатов 13 декабря 1917 года. Превращение частных объектов в музеи в послереволюционное время было единственной возможностью их сохранить. Впервые в мировой истории огромное число памятников архитектуры и садово-паркового искусства объявляли музеями практически без изменения — менялась вывеска, назначался заведующий. Это был шанс выжить.
Одновременно с этим Костиков организует наружную охрану дворца, ведет беседы о культурном наследии музея, а также текущих моментах «развертывания революции и разницей между старым буржуазным управлением страной и рабоче-крестьянской властью». Кроме того, он старается найти деньги на зарплату. Сначала использует хранившиеся в московских банках вклады графа Шереметева (к которым у него, судя по всему, был доступ). Только по исчерпании этих средств в конце 1918 года сотрудники музея перешли на государственный бюджет. В 1918–1919 годах их штат состоял из смотрителя дворца Родиона Костикова, 10 сторожей, разводящего и сторожа парка.
Помимо содержания штата, средства требовались на покупку валеных сапог и рукавиц, уборку снега, уборку парка весной, на покупку фанеры для укрывания статуй и мраморных ваз в парке, на оборудование дворца под музей. Время было голодное, и Костиков берет на себя заботы о пропитании людей: получает разрешение на поездки за продуктами, организует трудовую коммуну для обработки земли, сам участвует в этом и своим примером вдохновляет всю коммуну.
С открытием музея для посетителей в мае 1919 года Костиков организует экскурсии по дворцу. Посещаемость музея в послереволюционное время неуклонно растет, и в 1924 году его посетили уже 67 тысяч человек, а в 1930-м — 91 364. Такая жизнь и работа не могли пройти бесследно: Костиков заболевает, переносит две операции и в 1925 году передает свое беспокойное хозяйство в руки другого заведующего, Константина Яковлевича Виноградова, который управлял работой музея-усадьбы «Останкино» до июля 1933 года.
Выставки о советской власти и графские стулья для гостей
Константин Виноградов имел опыт работы в отделе Наркомпроса по делам музеев. Он хорошо чувствовал набиравшую силу политическую атмосферу и, несмотря на критику даже среди коллег, сумел совместить научную, учетную и хранительскую работу с идеологически выстроенными выставками, пионерскими слетами, краеведческой и тому подобной деятельностью, что позволило музею дважды (в 1926 и 1929 годах) благополучно пройти проверку Московской рабоче-крестьянской инспекции. Это было совсем не просто, ведь самыми гибельными для музеев новой советской страны были конец 1920-х и начало 1930-х годов. Именно в это время закрылись музей-усадьба «Остафьево», Музей быта в Фонтанном доме и многие другие.
Какие же требования предъявила жизнь к дворцам-музеям? Прежде всего, с 1928 года в музее-усадьбе «Останкино» самым активным образом занялись краеведческой работой, для этого организовали кружок для местных жителей Марьина и Останкина. В разное время в работе кружка принимали участие от 20 до 90 человек. Тогда же при музее организовали фотолабораторию. Члены кружка совместно с научными сотрудниками не просто изучали историю места, но и тут же фиксировали все новое и интересное. Сбор материалов, характеризующих хозяйство и быт старой деревни, происходил в близлежащей деревне Марьино, которая ранее входила в состав останкинской вотчины Шереметевых. Там жили потомки мастеров-резчиков, позолотчиков, иконописцев, всегда работавших в Останкине, а некоторые — представители семей Мочалиных и Мандрыгиных — продолжали работать теперь уже в музее. Это постоянно давало живой материал для организации выставок на базе музея, который через этих людей как бы встраивался в повседневную жизнь района Останкино. Фотографии, сделанные именно участниками кружка, легли в основу этой выставки.
Чтобы идти в ногу со временем, Константин Виноградов устраивал в залах дворца большие тематические выставки на краеведческие темы: «От дворянско-буржуазных огородов до колхоза и совхоза
за Крестовской заставой», «Принудительный труд у них и социалистический труд у нас», «Деревня Марьино в прошлом и настоящем» и другие подобные экспозиции постоянно сменяли друг друга. При организации выставок использовали важный принцип: в самых низких и темных помещениях (где-нибудь в печном коридоре или в фойе крепостных актеров) показывали прошлую жизнь угнетенных работников, а настоящую — при социализме — на лоджии или в любом другом красивом и светлом месте. Активно использовали и предметы из дворца: пионеры сидели на графской мебели, а цветы, выращенные марьинскими колхозниками, выставляли в вазах венского фарфора. Все это можно увидеть на фотографиях, представленных на выставке.
Все экспозиции конца 1920-х — начала 1930-х годов имели абсолютно политический, пропагандистский характер. За несколько лет не было ни одной художественной выставки. Но даже при таком размахе идеологически выстроенных экспозиций, активной работе краеведческого кружка и самых близких связях с местной рабоче-крестьянской общественностью комиссия при секторе науки Наркомпроса в 1933 году обвинила заведующего музеем Константина Виноградова в том, что он и «научные сотрудники музея уделяют слишком много внимания научной работе, а надо <…> показу контраста между Шереметевым и его 280-тысячной беднотой». В 1933 году Виноградова освободили от должности заведующего музеем, но дело свое он сделал. В 1935-м утвердили список подлежащих государственной охране памятников. Из 26 музеефицированных в 1918–1919 годах усадеб музеями остались только пять. Один из них — музей-усадьба «Останкино».
В 1936 году для музея-усадьбы начался следующий этап работы, когда появилась возможность изменить профиль с историко-бытового на искусствоведческий, и музей стал называться Музеем творчества крепостных. Название «Московский музей-усадьба “Останкино”» учреждение получило в 1992 году. А в 2022-м, после объединения двух шереметевских усадеб, появился Государственный дворцово-парковый музей-заповедник «Останкино и Кусково». В 2013-м усадьбу Останкино закрыли на реставрацию.
